Как гласит Евангелие, враги Христа “положили убить Его”. Исполнить свой замысел они смогли не сразу: до поры Христос избегал гибели, покинув Иерусалим. Но затем, “дабы свершилось предначертанное”, Он возвращается в этот город. Ведая грядущее, Он добровольно идет навстречу страданиям и смерти, зная, что только ими будут искуплены грехи человечества. И здесь, в Иерусалиме, Иисус был арестован, по ложному обвинению приговорен иудейским судом Синедрионом к мучительной и позорной смертной казни — распятию. Приговор, утвержденный римским прокуратором, был приведен в исполнение: избитый и поруганный Спаситель в страшных мучениях умер на кресте.

Подтверждая подлинность Своего Воскресения, Христос несколько раз являлся апостолам, а затем вознесся на небо, где воссел “одесную Отца”.

Великим праздником в честь спасения не одного народа, а всего рода людского от рабства греха и плена смерти стала христианская Пасха, Светлое Христово Воскресение. Значение Воскресения Христа для христианства сделало Пасху не только древнейшим, но и важнейшим христианским праздником. “Праздник праздников, торжество торжеств”,— называет ее Церковь.

Пасхе предшествует приготовляющий к ней сорокадневный Великий пост, а затем — Страстная неделя, посвященная страданиям (по-славянски “страстям”) Христа, Его свершившейся в пятницу крестной смерти. А в ночь с субботы, называемой Великой, на воскресение — начинается празднование Пасхи.

Празднование продолжается не только в храме, но и в домах верующих и включает в себя пасхальную трапезу: освященные накануне в церкви крашеные яйца, куличи, творожную пасху. Традиция такой трапезы очень древняя и имеет глубокую связь со смыслом самого праздника.

… С течением времени византийское искусство выработало приемы, позволяющие в едином образе передать суть всего рассказа о Сошествии во ад, и образы эти получили название “Воскресение Господне”.

Как “Сошествие во ад” представляют “Воскресение” древнейшие, домонгольские русские изображения - в росписях Софии Киевской, собора Мирожского монастыря во Пскове, на Златых вратах Суздальского Рождественского собора. Обратимся к наиболее хорошо сохранившемуся из них — “Воскресению” на суздальских Златых вратах.

Под надписью “Воскресение Господне” легкие горки означают земную твердь, меж ними очерчен провал — бездна ада. И над ней на перекрестье рухнувших врат, окруженный распавшимися замками и запорами, стоит Царь Славы, воскресший Христос. В одной руке Он держит крест, подъятый над усмиренной адской бездной, другой рукой, повернувшись в мощном движении, подымает, “воздвигает” из гроба Адама. Силы и сострадания исполнен обращенный к Адаму лик Христа, потрясен подымающийся после тысячелетних страданий древний Адам. А за Адамом встает, простирая к Спасителю руки и напряженно, с надеждой вглядываясь в него, жена Адама, первая женщина, праматерь Ева. По другую сторону от Христа стоят поднявшиеся в гробах, увенчанные коронами ветхозаветные цари и пророки Давид и Соломон. Над ними — изможденный “подвижник пустыни”, посланный пророчествовать о приходе Божьего Сына - Иоанн Предтеча. Повернув лик, взирает он на Христа, благоговейно вникает в великое чудо, которое дано ему было прозреть и предсказать.

Главные черты древнейших русских “Воскресений” оставались неизменными в древнерусской живописи. Но к ним, как к основе, добавлялись другие детали. Сохранив древнюю основу, широким кругом оттенков обогатил образ “Воскресения” великий древнерусский художник Дионисий. Легкие золотистые горки подымаются и здесь над черным провалом адской бездны. И над бездной, на перекрестье поверженных адских врат торжественно стоит подлинный Царь Славы в образе человека. Легка, невесома Его фигура в пронизанных золотым свечением развевающихся одеждах. Ее окружает нежно-голубой круг — тот “свет от великого света”, принесенный Христом во тьму ада, по-гречески называемый “мандорлой” — славой. Широко раскинув руки, Спаситель одной из них подымает из гроба Адама, а другой — Еву. Здесь Адам и Ева как бы возглавляют идущий к Христу спасенный Им людской род. За Адамом встают величавые старцы — библейские патриархи Авраам, Исаак и Иаков; юноша в шкуре — первый пастух, сын Адама и Евы, Авель; увенчанные коронами Давид и Соломон, одетый в специальную пророческую шапочку юный пророк Даниил. А за Евой подымаются из гробов женщины-праматери; указует на Христа, объясняя Его приход, Иоанн Предтеча. Рядом с ним взирает на Спасителя старец с ковчегом в руках—праведный Ной. И с обеих сторон за этими узнаваемыми, хорошо видимыми лицами и фигурами идут фигуры, не целиком видимые, создается ощущение бесконечного, уходящего за мандорлу шествия. Это людское множество выглядит действительно исторгнутым из адской бездны. Не только светлы лики восставших из гроба людей, но и их алые, нежно-зеленые, золотистые, багряные одежды проникнуты светом, в своем сияющем разноцветье толпа зримо противостоит мраку ада, у которого она отвоевана.

Но не только полноту победы, но и путь к ней представляет икона. Над мандорлой Христа три ангела в багряных, золотистых, нежно-зеленых одеждах возносят крест — орудие смерти и страдания, ставшее орудием победы над злом. А в саму голубую мандорлу вписаны легкие, как бы сливающиеся с ней, ангельские фигуры. В белых кружочках — сферах, которые они держат в руках,— надписи, означающие различные добродетели — “милость”, “девство”, “пост”, “смирение”, “любовь”, “мир”, “кротость”, “радость”. Тонкими длинными копьями поражают они серых демонов в бездне, над которыми надписи - “ярость”, “мздоимство”, “жадность”, “блуд”; светом добродетели побеждаются людские пороки, обретается полнота дарованного Христом спасения.

Рядом с древней, традиционной формой изображения “Воскресения” как “Сошествия во ад” в XVII веке под сильным влиянием западного искусства возникла еще одна. На Западе Воскресение Христово изображалось “по самомышлению”, предположительно, как бы оно могло произойти. Обычно изображался гроб, спящая стража и подымающийся из гроба Христос, часто окруженный сияющим в ночи светом. Вот этот-то способ изображения и усвоили русские художники, когда во второй половине XVII столетия на Русь широко стали поступать западные гравюры. Но все-таки способ, передающий событие с чисто внешней стороны, не удовлетворял их до конца, и они соединили его с привычным им образом “Сошествия во ад”. Так возникла оригинальная композиция, представить которую можно на примере иконы из ярославской церкви Ильи Пророка.