Библиотека “Халкидон”

___________________

Святитель Феофан Затворник

Церковь – место воспитания душ

Когда, проходя каким-либо пустынным местом, встретишь дерево или другое растение на песчаном, каменистом грунте, то не можешь не пожалеть о нем. Уныло стоит оно. Недостаток питательных частей в земле и воздухе истощает его. Оно видимо сохнет и чахнет, и, кажется, всякому мимоходящему своим видом и состоянием внятно говорит: “Мне здесь дурно, возьмите меня отсюда и пересадите в другое место”.

Другие совсем чувства внушает дерево, растущее при протоке воды, на земле влажной и тучной. Оно полно жизни и, наслаждаясь полным довольством, всеми частичками своего состава, кажется, поет благодарную песнь Насадителю всякой твари за эту возможность всеми устами пить питательные соки из всего, что окружает его.

Не бывают ли, братие, часто и души человеческие в подобных обстоятельствах?! Да, часто и они гибнут гладом и томятся, как в душной темнице, от недостатка того, что может питать их и доставлять им довольство. И это нередко - с совершенною противоположностию внешнему пышному состоянию тех людей! Христианство, святая вера наша, или Святая Церковь, и Богом назначена быть местом покоища и довольственного воспитания душ человеческих... Но не все пребывают в ней и, пребывая, не все пользуются надлежащим образом всем, что предлагает она. И здесь много душ, истощающих и измождающих себя по одному неразумию.

Растение, будучи земного происхождения, пищу свою получает из земли и из того, что есть вокруг его; напротив, душа, по образу и подобию Божию созданная, будучи происхождения небесного, может питаться только стихиями небесными, от Бога исходящими и к ней направленными или к ней приложенными.

Так, растению нужен свет: без него оно вянет. Нужен и душе свет — небесный. Это истина Божия. Обильно предлагается она в Церкви Божией всем, хотящим внимать; предлагается и в чтении слова Божия, и в проповедях, и в песнях церковных, и во всем устроении и чинопоследованиях Церкви, и в писаниях отеческих, и во многих-многих душеспасительных книгах. Желающие обильно черплют здесь свет истины Божией и веселятся под осиянием ее. Но не все же так делают, и не все, по виду кажущиеся быть вместилищем истины Божией, в самом деле вмещают ее. Есть люди, кои дни и ночи просиживают над изучением какой-нибудь науки — математики, физики, астрономии, истории и проч., думая, что питают душу истиною, а душа их чахнет и томится. Отчего? - Оттого, что нет истины в тех местах, где хотят ее найти! Не потому так говорю, чтоб науки не могли вмещать истины, но что нередко она бывает оттуда изгнана и замещена то мечтаниями, то предположениями, противными истине. А ведь души не обманешь, как не обманешь голодного, давая ему камень вместо хлеба. Вот она и томится! Но это будто еще дельные занятия - ученость. А что сказать о жадно читающих периодичную нашу письменность? Посмотрите, с каким усилием добивается молодой, а иногда и немолодой человек, поскорее получить обычный месячный выпуск, с какою неудержимостию бросается пожрать, как говорят, полученную добычу?! Тут и пища на ум нейдет, и сна бывает мало... А какой плод?! Две-три удачные фразы, две-три льстящие фантазии, два-три обманчивые предположения, — и все тут… прочее никуда негоже. И душа недовольна. Берется другая, третья книга… все то же… Душе больно! Заводятся взаимные беседы... все то же, потому что и предметы бесед, и образ трактования их берутся из тех же книг... Приложите к сему мелочность обыденных занятий и соотношений, и вы поймете, что, если б открыть тот слух, которым слышится речь души, вы услышали бы горький в ней вопль: “Изведите меня из сей темницы… мне тошно здесь! Дайте мне взглянуть на Божий свет!” Так это и есть. Но кто послушает?! Видите, тут не в тоне — питать душу истиною Божиею!.. И ее томят. И добро бы далеко было идти за сею истиною… Нет, она тут же, но не хотят открыть очей, чтобы восприять свет ее. Войди в церковь, послушай, что здесь поется, читается и действуется, - и узришь свет истины Божией. Раскрой Евангелие или хоть в руках подержи сию Божественную книгу,— и то отраднее будет душе твоей. А отеческих писаний разве мало у нас теперь в доступном для всех переводе? А других духовных книг и повременных духовных изданий сколько? Но всех сих сокровищниц истины Божией мы не знаем, даже и имен их не слыхали. Братие и отцы! Что ж это мы за христиане, когда и в руки не берем тех книг, в которых изъясняется христианство, а читаем - не знать что? И мучим душу в душной темноте - мы, сыны света и дня, как назвал нас святой апостол?!

Приложу и еще одну или две мысли. Растению, чтоб жить и расти, нужен воздух. Без него оно замрет. Нужен и для души воздух небесный... Это, как я не раз говорил уже вам, вся церковность, или все Боголепные священнодействия Церкви... Тут только душа и бывает как бы в своей атмосфере, а вне ее - удушливо. Как чахнет чахоточный, так чахнет душа вне Церкви, в пространных будто обычаях мира… И вот отчего,— кто только и знает, что балы да театры, гулянья да вечеринки, живые картины да фиглярство и подобное,— душа того глубоко ноет и томится, когда останется он один - сам с собою!.. Она говорит ему тогда: “Мне душно... возьми меня отсюда и введи туда, где всегда воздух чист и небо светло”.

Для растения нужна влажность — соки, которые пьет оно корнями, и, проводя в ствол, образует себя переделанною осадкою их... Нужно своего рода переделание и осадка духовных соков и для души. Сие совершается повседневным доброделанием, или исполнением заповедей, к каким случаи представляет обыкновенное течение жизни нашей. Как соки в растении или пища в теле нашем, оставаясь непеределанными, обременяют только и тяготят, не принося пользы, так все духовные стихии, какие приемлет душа, — истина Божия, таинства и священнодействия и проч., будут только тяготить ее - здесь и вечно — судом совести и Божиим, если она не претворит всего того в свою кровь духовную доброделанием. Вот отчего больны, скорбны и унылы души людей, кои погружены в одни заботы житейские или одни дела служебные, и еще хуже—в дела страстные; а о том, чтоб сделать какое добро, и помышления не имеют. Не пропускают они ни одной частички питательной в душу, и она сохнет, сохнет. Не потому так говорю, чтоб дела службы и дела житейские - хлопоты по семейству, торг, обороты разные и разные предприятия — были пагубны для души... Нет. Не они сами по себе пагубны, а пагубно то, если ими только одними и занимаются; не заботясь о добродетели, и если, совершая их, совершают не во славу Божию, а для каких-нибудь самолюбивых целей. Как соки в нашем теле обращаются в живую кровь чрез соединение их с кислородом воздуха, так все дела и служебные, и житейские могут обращаться в питательную для души стихию, если будем их посвящать все Богу! А когда сего нет, нет притом и добрых дел, то чем питаться душе?! Вот она томится тогда, и жалуется человеку, и внятно говорит ему: “Пересади меня с этой сухой или гнилой почвы на ниву Божию, ниву добрых дел, заповедями Христовыми требуемых”.

Вот и все! Но все сие вы ведаете, братие! Ведаете, что душа, обильно осияваемая светом истины Божией, содержимая в чистом и небесном воздухе молитвований и священнодействий Церкви и подкрепляемая питательною пищею доброделания, подобна древу, насажденному при исходищах вод, еже плод свой даст во время свое, и лист его не отпадет ^[1]. А другая, лишаемая всего сего, подобна благородному растению, с ожесточением держимому в таком месте, где ни света, ни воздуха чистого, ни влажности… и чахнущему! Сия вéсте ^[2]. Но блаженни есте, аще творите я! ^[3] — За что тиранишь ты, человек, душу свою, в неразумии и ослеплении предаваясь буйству жизни мирской?!

Рекомендуем также: