Тебя, превосходящую бесплотные Божественные чины несравненною чистотою, молю, Всепетая: скверную мою душу очисти от беззаконных помышлений, которые рождаются во мне по причине худого навыка к плотским страстям, образовавшегося от долгого времени, и какие лукавый демон не перестает всевать в ум мой, смущая, оскверняя и рассеивая его всегда скверными и лукавыми помыслами, завидуя спасению души моей. Поэтому умоляю Тебя, Пречистая, не презри меня, погружаемого жалким образом в эту скверную тину, но очисти меня от этого смрада благоуханным миром Твоих молитв, и сладчайшим светом Божественной любви прогони всю тьму души моей, и уздою чистого, всегда пребывающего страха обуздай навеки мудрование бесчинствующей плоти, сохраняя ее в пределах чистоты, чтобы можно было мне всегда чисто умолять Спасителя моего, Который един по естеству чист, и испросить прощение в тех беззакониях, какими я прогневал Его, живя подобно бессловесным скотам и совершая всякое беззаконное студодеяние, не убоявшись ни Страшного Суда Его, ни огня негасимого, ни тьмы кромешной, ни червя, который кишит постоянно, ни страшного скрежета зубов; но, как конь свирепый, закусив удила, я отскочил далече, — увы мне! — от доброго Пастыря и Владыки моего, Который Своей души не пощадил, но предал ее на позорную смерть, претерпев по человеколюбию Своему бесчестные страдания, чтобы меня освободить от страстей, которым я подчинился, и да получу опять славу, которую погубил. О, какая бездна щедрот и человеколюбия Владыки к осужденному! Воистину, это превыше всякого ума и слова и достойно великого удивления и ужаса со стороны тех, у которых мысли исполнены страха Божия, которые вполне веруют, что если Бог велит последовать Ему, то должно закрыть уста рукою веры, отнюдь не возражая, подобно немотствующему дитяти, которое с любовью и страхом повинуется велениям матери, пребывая при ней. Тот, Кто все сотворил и всем обладает, Который есть Свет от Света и Солнце от Солнца, Бог Слово, тождественный с Рождшим Его, Который содержит пределы жизни и смерти, от одного воззрения Которого земля трясется, море же с трепетом бежит от лица Его, — осужден был за неправедных и рабов, за землю нечувственную, которая, как тень, малую часть времени скитается и потом вскоре сгнивает во гробе! Ужаснись, слыша это, вся тварь! Он благоволил пострадать смертным телом, которое восприял бессеменно от Тебя, Пречистая, чтобы исторгнуть меня от древней прелести и освободить от рабства бесовского и чтобы соделать меня опять участником славы Своей, от которой я жалким образом отпал по причине своего безумия, подставив ухо наиболее пагубному змию — увы! - а не Владыке. А если бы этого я не сделал, то и себя не погубил бы, и для Владыки всех не стал бы виновником беспримерных страданий. Поэтому и ожидают меня тягчайшие муки, если не принесу покаяния, соответствующего своему беззаконию. Мое преступление Его жизнеподательной заповеди, по которой я, как Бог, жил жизнью простоты в Божественном раю, сделалось для Него причиною таких безмерных страданий. Будучи благ и щедр по естеству, правильнее же, будучи Сама щедрота и Сама благость, по причине которой благоволил прежде, взяв персть от земли, создать меня по образу Своему, светло украсив честью и славою и нетленною жизнью, как Божие достояние, — Он не потерпел презреть меня, когда я, по зависти змия, отпал Божественной славы. А так как отпадший раб изнемогал и стал большим посмеянием для прельстившего, то Владыка, по благоутробию Своей благости, благоизволил соделаться рабом, побуждаемый к сему неизглаголанным смотрением, Ему единому известным, дабы, приняв человеколюбно в человеческом образе все свойственное рабу, кроме зла, и приняв добровольно смерть, как человек, освободить таким способом раба от того, чем тот был держим, то есть от тли страстей, и опять украсить его красотою прежнего нетления. Благословляйте Его, верные, и вы, скверные, исчезните, или приобретите себе ум трезвенный и, отложив всякую злобу, верою приимите Божественное таинство! Вера наша не есть худое произрастение помысла и ума землеродного, и не обман какой пагубный и богомерзкий душетлительных бесов, каковы были древние эллинские чтилища, полные всякого обмана и всякой скверны; вера же наша есть откровение Божественных таинств, по благоволению и благоутробию Божию воссиявшее нам от высочайших сокровищ, и есть достояние Самого Сущего, свет и жизнь, подающая верующим в Него неизреченную доброту Божию, вечное жилище и наслаждение, и сами небеса, вместе с их жителями. Поэтому таинства ее превосходят всякое постижение ученых мудрецов, будучи крепко отовсюду ограждены и запечатаны для них нерушимыми печатями полного неведения. Ибо как, сходя на землю, Он закрыл способ своего схождения мраком неведения, так и восходя опять от земли на высоту небесную, положи тьму закров свой, как сказано [в Писании] ^[1]. Только верою постигается это Божественное таинство — теми, которые имеют трезвенный ум; а которые водятся скверным и злонравным обычаем и суетным кичением эллинской мудрости и надмеваются дерзостью ума своего, для тех оно служит сильным претыканием и большим помрачением ума, подобно тому как для больных глазами — солнечный луч и для нетопырей — дневной свет. Таковой уподобляется человеку, из которого источается яд зловредной чревной мокроты. Божественное же таинство веры ^[2], будучи принято сердцем с горячей любовью и согреваемо и воспитываемо праведными делами, немедленно подает здравие и свет Божественный, изгоняя из души всякое вообще зло. Если ты благоразумен и благонравен и радеешь о благочестии, то не требуй от Владыки объяснений слов и причин; ибо превосходит и ум, и слово все, что от Него исходит; принимай же верою все Его советы и почитай их от всей души, со страхом поклоняйся, себя же перстию и брением и землею безводною почитай и называй всегда пред Ним. Ты и действительно — червь и брение, смоченное немного водой, хотя и сокрыт в тебе, как жемчужина в раковине, ум — вещь некая божественная. Тогда уразумеешь мглу неразумия, когда она Божественным светом будет из тебя изгнана, и свет Утешителя [— Святого Духа], вселившись в тебя, всего тебя озарит, как денницу, и Божественное таинство паче меда и сота ^[3] усладит гортань твою. Блажен, кто, несомненною верою приняв это в сердце свое, отойдет от этой жизни. Таковой воистину поживет как Бог, в бесконечные веки, всегда наслаждаясь чрез это самое предобрым Божественным зрением и беседою. Я же, о Царице, сильно трепещу и боюсь, и мучительными болезнями постоянно уязвляюсь в душе, и ужасаюсь умом тому, как до сих пор действия праведного суда Божия минули меня? Ведь я своими руками Создателя моего нагого пригвоздил, повесив на крест, и оцет, смешанный с желчью, поднес Ему по своему великому бесчеловечию, когда Он возжаждал, и копием прободил Божественные Его ребра, не сжалившись над Ним — увы! - даже над умершим, и всякие нанес Ему досаждения: заушения, оплевания, поругания и биения. О, какая неисчетная благость Владыки и какая суровость жестокого раба! Вся тварь колебалась, сострадая Страдавшему по человечеству, а я, неблагодарный, не мог насытиться наносимыми Ему досаждениями, но и на мертвого и уже лежащего без дыхания нападал на Него многим своим бесчеловечием. Следовало бы мне познать свое согрешение и заживо скрыться в темных пропастях земных. Но не солгал Премудрый, сказав: «Егда приидет нечестивый во глубину зол нечувствия, нерадит, продолжал пребывать во зле» ^[4]. Горе мне! Горе мне! Как избегну ожидающих меня мук? Какая пропасть земная скроет меня от лица Божия? ^[5] Но будь милостива ко мне, умоляю Тебя, Владычице, и умоли о мне Владыку, да будет милостив к грехам моим, сделанным мною по великому моему неразумию, и да подаст мне принести Ему соответствующее греховности моей покаяние, и этим освободит меня теперь от будущего истязания, и избавит меня от пасти страшного змия, прежде чем он всего меня не поглотит, ибо я крепко содержусь в сетях его, постыдно опутан весь, как в худое какое рубище, оными злыми приставниками, от которых рождаются бесчисленные поросли, которые, подобно ехиднам, уязвляют душу мою. Но ущедри меня, Владычице, прибегающего к Тебе, и избавь меня от их скверного насилия. Будучи Твоим неключимым рабом, Владычице, и надеясь на Тебя, я с радостью подклонил себя ярму иноческому, отказавшись от всего, чтобы таким образом возмог я избавиться ожидающих меня бесконечных мучений. Сподоби меня беспреткновенно понести до конца иго доброго и совершенного возделывания порученного мне Владыкою села, чтобы удостоиться мне получить от руки Владыки мзду, данную делателям последнего часа наравне с трудившимися от первого часа, — чтобы и мне услышать тогда глас, призывающий достойных внутрь чертога для участия в радости Владыки, которой сподобляются те, кои соткали себе из праведных дел светлую одежду и с неугасающими свещами встречают в полночь Жениха. Ей, умоляю Тебя, Пречистая Мати Вышнего, единственное души моей утешение, упование и сладосте, Божественный Покрове, свете, заступление и спасение! Сподоби меня получить сие святыми Твоими молитвами! Ты, Владычице, начало спасения моего; Ты же благоволи устроить и благополучный тому конец и соделай меня участником нетленной славы Родившегося от Тебя возлюбленного Сына Твоего, Пречистая, чтобы я, будучи спасен Тобою, сподобился прославлять Единого в едином существе Триипостасного Бога, безначального Отца, собезначального Сына и всесильного Духа, Которому подобает поклонение, слава и честь и держава в бесконечные веки. Аминь.

Примечания:

[1] Пс. 17, 12.
[2] 1 Тим. 3, 9.
[3] Пс. 18, 11.
[4] Притч. 18, 3.
[5] Ср.: Откр. 6, 15-17.

Преподобный Максим Грек.