Дворы германский, австро-венгерский и российский, равно одушевленные желанием укрепить всеобщий мир путем соглашения, имеющего целью обеспечение взаимной обороны их государств, пришли к соглашению по некоторым вопросам, особенно затрагивающим их взаимные интересы.

В этих видах три двора назначили:

е. в. император германский, король прусский — кн. Отто Бисмарка, своего председателя Совета министров Пруссии, имперского канцлера;

е. в. император австрийский,...— гр. Эмерика Сечени, своего чрезвычайного и полномочного посла при е. в. императоре германском короле прусском;

е. в. император всероссийский—Петра Сабурова, тайного советника, своего чрезвычайного и полномочного посла при е. в. императоре германском, короле прусском,

которые, снабженные полномочиями, признанными правильными и составленными в должной форме, согласились о нижеследующих статьях:

Статья I

В случае, если бы одна из высоких договаривающихся сторон оказалась в состоянии войны с четвертой великой державой, две другие сохранят по отношению к ней благожелательный нейтралитет и приложат старания к локализации конфликта.

Это условие выполняется и в случае войны одной из трех держав с Турцией, но только если предварительно между тремя дворами будет заключено соглашение касательно результатов этой войны.

В том особом случае, если бы одна из них получила со стороны какой-либо из своих двух союзниц более существенное содействие, обязательность этой статьи для третьей стороны остается в полной силе.

Статья II

Россия, в согласии с Германией, заявляет о своем твердом решении уважать интересы Австро-Венгрии, вытекающие из ее нового положения, обеспеченного ей Берлинским трактатом.

Для того чтобы облегчить соглашение, предусматриваемое этой статьей, все частности которого предвидеть невозможно, три двора теперь уже установили в приложенном к этому договору протоколе пункты, по которым в принципе уже достигнуто соглашение.

Статья III

Три двора признают европейское значение и взаимную обязательность принципа закрытия проливов Босфора и Дарданелл, основанного на международном праве, подтвержденного трактатами и формулированного в заявлении второго уполномоченного России в заседании Берлинского конгресса от 12 июля (протокол 19).

Они будут сообща следить за тем, чтобы Турция не допускала исключения из этого правила в интересах какого бы то ни было правительства путем предоставления для военных операций воюющей державы той части своей империи, которую образуют проливы.

В случае нарушения этого обязательства или для того, чтобы предотвратить таковое, если бы предвиделась возможность этого, три двора предупредят Турцию, что они в подобном случае будут считать, что она находится в состоянии войны со стороной, в ущерб которой это будет сделано, и что с этого момента она лишается преимущества территориальной неприкосновенности, обеспеченной ей Берлинским трактатом.

Статья IV

Настоящий договор имеет силу в продолжении трех лет со дня размена ратификаций.

Статья V

Высокие договаривающиеся стороны взаимно обязуются хранить в тайне содержание и существование настоящего договора, а также и прилагаемого протокола.

Статья VI

Секретные конвенции, заключенные между Германией и Россией и между Россией и Австро-Венгрией в 1873 году, заменяются настоящим договором.

Статья VII

Ратификации настоящего договора и приложенного к нему протокола будут разменены в Берлине в течение двух недель или ранее, если это окажется возможным.

Нижеподписавшиеся уполномоченные е. в. императора германского, короля прусского, е. в. императора австрийского и е. в. императора всероссийского, утвердив, согласно статье II заключенного сегодня секретного договора, пункты, касающиеся интересов трех дворов Германии, Австро-Венгрии и России на Балканском полуострове, относительно которых было уже достигнуто между ними соглашение, постановили следующее:

1. Босния и Герцеговина

Австро-Венгрия сохраняет за собой право аннексировать эти две провинции в момент, который она признает подходящим.

2. Ново-Базарский санджак

Декларация, которую подписали австро-венгерский и российский уполномоченные на Берлинском конгрессе 13/1 июля 1878 года, остается в силе.

3. Восточная Румелия

Три державы единодушно признают, что возможность оккупации Восточной Румелии, или Балкан, была бы чревата опасностями для всеобщего мира. В случае надобности они приложат усилия

к тому, чтобы отклонить Порту от подобного шага, причем, само собой разумеется, Болгария и Восточная Румелия должны будут, со своей стороны, воздерживаться от того, чтобы вызывать на это Порту нападениями со своих территорий на другие провинции Оттоманской империи.

4. Болгария

Три державы не будут противиться возможному соединению Болгарии с Восточной Румелией в пределах территориальных границ, указанных им Берлинским трактатом, в случае, если бы этот вопрос был выдвинут силой вещей. Они согласились отклонять болгар от всяких агрессивных действий по отношению к соседним провинциям, именно Македонии, и объявить им, что в подобном случае они действовали бы на свой страх и риск.

5, Действия агентов на Востоке

Во избежание столкновений интересов на почве местных вопросов три двора снабдят своих представителей и агентов на Востоке руководящей инструкцией, предписывающей им стремиться улаживать их разногласия в каждом отдельном случае дружескими переговорами, а в случаях, когда бы это им не удалось, сообщать о том своим правительствам.

6. Настоящий протокол является неотъемлемой частью секретного договора, подписанного сегодня в Берлине, и имеет такую же силу и такое же значение.

В удостоверение чего каждый из уполномоченных сторон его подписали и скрепили своими печатями.

отвечает: “Поверьте мне, вы не должны придавать такого значения этим словам; какую пользу принес бы договор при таких условиях?” Затем он заметил, что новый канцлер потому против нашего тайного договора, что он “не желает, чтобы думали, что он в заговоре с Россией против Европы”. Министр ему очень хорошо ответил: “А между тем, состоя в лиге с другими державами, вы не боитесь, что могут подумать, что вы в заговоре против России”. Впрочем, Швейницу поручено передать тысячу заверений в миролюбии и желании жить в дружбе; он прибавляет, что когда министр познакомится с генералом Каприви, он убедится, что с таким прямым и порядочным человеком можно всегда сговориться и быть совершенно покойным даже и без письменных соглашений.

Мы, конечно, не можем подать и вида, что мы испытываем какое-либо беспокойство или хотя бы неудовольствие в связи с отказом Германии, но в общем их образ действий в этом вопросе не только не успокоителен, но даже не корректен. Надо признаться, что мы во всяком случае могли бы достигнуть более приличных результатов.

Г. посол,

1) В целях определения и утверждения сердечного согласия, объединяющего их, и желая сообща способствовать поддержанию мира, который является предметом их самых искренних желаний, оба правительства заявляют, что они будут совещаться между собой по каждому вопросу, способному угрожать всеобщему миру.

2) В случае, если мир оказался бы действительно в опасности, и в особенности в том случае, если бы одна из двух сторон оказалась под угрозой нападения, обе стороны уславливаются договориться

о мерах, немедленное и одновременное проведение которых окажется в случае наступления означенных событий настоятельным для обоих правительств.

Доложив государю об этих переговорах, а равно и текст принятых окончательных формулировок, я имею честь вам ныне сообщить, что его величество соизволил полностью одобрить означенные принципы соглашения и согласиться на принятие их обоими правительствами.

Сообщая вам об этой высочайшей воле, я прошу вас довести это до сведения французского правительства и уведомить меня о тех решениях, на которых, со своей стороны, оно остановится. Примите и проч.

Гирс

Г. посол,

Вы соблаговолили по приказанию вашего правительства сообщить мне текст письма императорского министра иностранных дел, в коем заключаются специальные инструкции, которыми его величество император Александр решил снабдить вас в результате вызванного общеевропейским положением последнего обмена мнений между г. Гирсом и послом Французской республики в Петербурге. Вашему превосходительству было поручено выразить в то же время надежду, что содержание этого документа, предварительно согласованное между двумя кабинетами и формулированное сообща, встретит полное одобрение французского правительства. Я спешу поблагодарить ваше превосходительство за это сообщение. Правительство (республики) может оценить положение, создавшееся в Европе в силу тех обстоятельств, при которых состоялось возобновление Тройственного союза, лишь так же, как это делает императорское правительство, и вместе с ним считает, что наступил момент определить позицию, при нынешней обстановке и при наступлении известных событий наиболее целесообразную для обоих правительств, одинаково стремящихся обеспечить гарантии сохранения мира, заключающиеся в поддержании равновесия сил в Европе. Я счастлив поэтому сообщить вашему превосходительству, что правительство республики полностью присоединяется к двум пунктам, которые являются предметом сообщения г. Гирса и которые формулированы следующим образом:

1) В целях определения и утверждения сердечного согласия, объединяющего их, и желая сообща способствовать поддержанию мира, который является предметом их самых искренних желаний, оба правительства заявляют, что они будут совещаться между собой по каждому вопросу, способному угрожать всеобщему миру.

2) В случае, если мир оказался бы действительно в опасности, и в особенности в том случае, если бы одна из двух сторон оказалась под угрозой нападения, обе стороны уславливаются договориться о мерах, немедленное и одновременное проведение которых окажется в случае наступления означенных событий, необходимых для обоих правительств.

Я отдаю себя, впрочем, в ваше распоряжение для обсуждения всех вопросов, которые при нынешнем общеполитическом положении привлекут особое внимание обоих правительств.

С другой стороны, императорское правительство, подобно нам, несомненно, отдает себе отчет в том, насколько важно было бы поручить специальным делегатам, которых следовало бы назначить в ближайший срок, практически изучить те меры, которые надлежит противопоставить событиям, предусмотренным во втором пункте соглашения.

Обращаясь с просьбой довести до сведения императорского правительства ответ французского правительства, я считаю долгом отметить, как ценно было для меня иметь возможность оказать содействие, по мере моих сил, утверждению согласия, которое всегда было предметом наших общих усилий. Примите и проч.

А. Рибо

1. Если Франция подвергнется нападению со стороны Германии или Италии, поддержанной Германией, Россия употребит все войска, какими она может располагать, для нападения на Германию.

2. В случае мобилизации войск Тройственного союза или одной из входящих в него держав Франция и Россия немедленно, по получении известия об этом, не ожидая никакого предварительного соглашения, мобилизуют немедленно и одновременно все свои силы и выдвинут их как можно ближе к своим границам.

(Первоначальный французский проект: “В случае мобилизации сил Тройственного союза или одной Германии…”)

Действующие армии, которые должны быть употреблены против Германии, будут со стороны Франции равняться 1 300 000 человек, со стороны России — от 700 000 до 800 000 человек. Эти войска будут полностью и со всей быстротой введены в дело, так чтобы Германии пришлось сражаться сразу и на востоке, и на западе.

4. Генеральные штабы обеих стран будут все время сноситься друг с другом, чтобы подготовить и облегчить проведение предусмотренных выше мер.

Они будут сообщать друг другу в мирное время все данные относительно армий Тройственного союза, которые известны им или будут им известны. Пути и способы сношения во время войны будут изучены и предусмотрены заранее.

5. Ни Франция, ни Россия не заключат сепаратного мира.

6. Настоящая конвенция будет иметь силу в течение того же срока, что и Тройственный союз.

7. Все перечисленные выше пункты будут сохраняться в строжайшем секрете.

Подписали:

генерал-адъютант, начальник Генерального штаба Обручев,

дивизионный генерал, помощник начальника Генерального штаба Буадефр.

Весьма секретно

Изучив по высочайшему повелению проект военной конвенции, выработанный русским и французским Генеральными штабами в августе 1892 года, и представив мои соображения императору, я считаю долгом сообщить вашему превосходительству, что текст этого соглашения в том виде, как он был в принципе одобрен его величеством и подписан ген.-ад. Обручевым и дивизионным генералом Буадефром, отныне может рассматриваться как окончательно принятый в его настоящей форме. Оба Генеральных штаба будут иметь, таким образом, возможность периодически сговариваться и обоюдно обмениваться полезными сведениями.

Я получил письмо, которое ваше превосходительство соблаговолили адресовать мне 15/27 декабря 1893 г. и которым вы извещаете меня о том, что, изучив по высочайшему повелению проект военной конвенции, выработанной русским и французским Генеральными штабами, и доложив императору все свои соображения, вы сочли долгом уведомить меня, что это соглашение, в том виде, как оно было в принципе одобрено его величеством и как его подписали в августе 1892 года уполномоченные для этой цели правительствами соответствующие представители сторон — ген.-ад. Обручев и дивизионный генерал Буадефр, может отныне рассматриваться как окончательно принятое.

Я поспешил известить об этом решении свое правительство, и я уполномочен заявить вашему превосходительству, с просьбой довести это решение до сведения е. в. императора, что президент республики и французское правительство также рассматривают вышеупомянутую военную конвенцию, текст которой одобрен той и другой стороной, как подлежащую выполнению. В силу этого соглашения оба Генеральных штаба теперь будут иметь возможность периодически сговариваться и обоюдно обмениваться полезными сведениями.

Монтебелло

придерживался твердой политики любыми средствами избежать войны с русскими. Поэтому в дипломатических кругах договор получил название “перестраховочный”.

Л и т е р а т у р а

Лондонская конференция 1871 г.: Протоколы. - СПб., 1871.

Освобождение Болгарии от турецкого ига: Документы.— М., 1961—1967. - Т. 1—3.

Россия и национально-освободительная борьба на Балканах. 1875—1878.— М., 1978.

Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917. - М., 1952.

Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842—1925). - М., 1927.

Бисмарк О. Мысли и воспоминания. - М., 1941. - Т. 2, 3.

Бюлов Б. Воспоминания. - М., 1935.

Витте С. Ю. Воспоминания. - М., 1960.—Т. 1—2.

Игнатьев Н. П. Сан-Стефано: Записки.—Пг., 1916.—Т. 1—2.

Извольский А. П. Воспоминания. - М.; Пг., 1924.

Ламздорф В. Н. Дневник. 1886—1890. - М., 1926; Дневник. 1891—1892. - М.; Л, 1934: Дневник. 1894— 1895 // Красный архив.— 1931.—Т. 3(46).

Милютин Д. А. Дневник. 1873—1875.— М., 1947.—Т. 1: Дневник. 1876—1877.—М., 1949.—Т. 2. Дневник 1878—1880.—М., 1950. - Т. 3.

Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров.— М., 1929.

Виноградов В. И. Русско-турецкая война 1877—1878 гг. и освобождение Болгарии. - М., 1978.

Достян И. С. Россия и балканский вопрос.—М., 1972.

Золотарев В. А. Россия и Турция: Война 1877—1878 гг.—М., 1983.

История дипломатии.— М., 1963.—Т. II.

Киняпина Н. С. Внешняя политика России второй половины XIX в.—М., 1974.

Международные отношения на Дальнем Востоке. - М.. 1973.—Кн. 1.

Нарочницкий А. Л. Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке. 1860-1895 гг.—М., 1956.

Манфред А. 3. Образование русско-французского союза.— М., 1975.

Тейлор А. Борьба за господство в Европе. 1848—1918 гг. - М., 1958.

Хвостов В. М. Проблемы истории внешней политики России и международных отношений в конце XIX-начале XX в. // Избранные труды. - М., 1977.

Чихачев П. А. Великие державы и Восточный вопрос. - М., 1970.

Текст приводится по изданию: Глава 11. Внешняя политика России 60-90 гг. XIX в. // Хрестоматия по истории СССР, 1861-1917. Под ред. В. Г. Тюкавкина. М.: “Просвещение”, 1990. С. 213-236