Что знает и помнит об Александре Невском (1220-1263 гг.) обычный россиянин? Информация, почерпнутая им из школьного курса истории, обычно ограничивается двумя событиями. Невской битвой 1240 года, когда молодой новгородский князь наголову разбил в устье Невы войско шведских захватчиков. И Ледовым побоищем 1242 года, в котором он разгромил немецких рыцарей-«крестоносцев». Эти победы спасли ослабленную монголо-татарским нашествием Русь от агрессии с Запада и заслуженно принесли Александру славу великого полководца. Так еще со времен знаменитого фильма Сергея Эйзенштейна в массовом сознании сложилась простая и ясная картина. Князь Александр, прежде всего, – бесстрашный воин и победоносный военачальник, сломивший «псов-рыцарей» и открывший врагам простую истину – «Кто с мечом к нам придет – от меча и погибнет».

Это правда. Однако не вся. Не только воинской доблестью стяжал Александр любовь и почитание русского народа. Не за одни труды по защите Отечества Православная Церковь причислила князя к лику святых.

Как политический лидер Русской земли святой благоверный великий князь Александр Невский явил себя, прежде всего, мудрым государственным деятелем, возглавившим страну в один из самых тяжелых и опасных периодов ее истории.

Русь в ту эпоху держала оборону с двух сторон: с востока и запада. Монголы во главе с Батыем разорили и разграбили страну. Воспользовавшись её слабостью, западные захватчики пытались подчинить то, что уцелело от ордынского нашествия. На Востоке лежало крупнейшее и могущественнейшее государство – Монгольская империя, один золотоордынский улус которой превосходил военной силою всю тогдашнюю Европу. И непобедимый князь, обезопасив западные границы Руси, отправился в Поволжье, к Батыю, и дальше, в монголо-китайский Каракорум, к великому хану. Ради сохранения родной земли от губительных татарских набегов он вел сложнейшую дипломатическую игру. Искусно лавируя между золотоордынскими властями и центральным общеимперским правительством, Александр добивался прощения восстававших князей, освобождения русских пленных, избавления от обязанности отправлять русские войска для поддержки ордынских туменов в далеких походах. А главное – бесстрашно рискуя собственной жизнью, заранее зная, что из любой поездки в Орду можно вернуться в гробу (как в конце концов и случилось) он раз за разом отправлялся туда, чтобы вновь и вновь отвращать от Русской земли угрозу повторения опустошительного Батыева нашествия.

Так что основой внешней политики Александра Невского был не столько меч, сколько умелая дипломатия. Недаром в дореволюционной России он считался покровителем отечественной дипломатической службы.

Внешнеполитические принципы великого князя

Удивительно, но известные из исторических источников основополагающие начала, на которых строил свою деятельность Александр, почти дословно совпадают с общепризнанными принципами современного международного права. С учетом того, что последние были окончательно закреплены в международно-правовых актах лишь после 1945 года, не будет преувеличением сказать, что святой покровитель российской дипломатии опередил свое время лет на 700. Впрочем, святой благоверный князь вдохновлялся православной христианской верой, то есть вечной истиной. Поэтому неудивительно, что он еще в XIII веке придерживался принципов, которые человеческая цивилизация приняла, лишь пройдя через две мировые войны…

Что же это были за принципы?

Строго говоря, их можно кратко выразить в трех сказанных Александром Невским фразах:

1. «Не в силе Бог, а в правде».

Опытный специалист-международник без труда увидит в этих словах, (сказанных князем перед сражением с рыцарями-агрессорами), прямую связь с ключевым принципом современного международного права – принципом неприменения силы или угрозы силой против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства (пункт 4 статьи 2 Устава ООН). А если учесть, что в древнерусском языке слово «правда» было во многом синонимом слова «право» (вспомним «Русскую Правду» - своего рода «Основной закон» Древней Руси), то явно просматривается и параллель с принципом мирного разрешения межгосударственных конфликтов на основе справедливых международно-правовых норм и процедур.

Воцерковленный православный христианин добавит, что слова князя представляют собой перифраз нескольких ветхозаветных отрывков из Библии (Третья книга Царств, глава 19, стих 11; Книга пророка Захарии, глава 8, стих 8 и т.д.).

Своими словами Александр подчеркивал непреложный факт – достижение успеха в конечном итоге зависит не от грубой силы, а от справедливости дела, которое защищаешь. Мировая и отечественная история неоднократно подтверждала верность такого подхода. Недаром фраза «Не в силе Бог, а в правде», в конце концов, стала на Руси крылатой…

2. «Жить не преступая в чужие части».

Для того чтобы увидеть в этих словах (сказанных Александром в молитве перед походом на вторгшихся шведов) краткое, четкое и точное выражение сразу двух общепризнанных международно-правовых принципов (принципа неприкосновенности территориальной целостности государств и принципа нерушимости государственных границ) совсем не обязательно быть специалистом в области внешней политики. «Ты положил пределы народам и повелел жить, не преступая в чужие части», – говорил Богу двадцатилетний князь, прося у Христа даровать своему войску победу над захватчиками, открыто объявившими о «пленении» Русской земли. Нетрудно увидеть в этой фразе пересказ слов, произнесенных апостолом Павлом за 1200 лет до Александра Ярославовича (Деяния Святых Апостолов, глава 17, стих 26). Труднее поверить в другое. Будучи подлинным христианином, святой Александр Невский не только в теории, но и на практике следовал правде Христовой. Даже сокрушая коварно нападавших на Русь соседей, он не отнимал их земель, не навязывал побежденным политической зависимости, но заключал мир, довольствуясь лишь возвращением захваченных территорий и жителей, а также возмещением причиненного ущерба.

3. «Кто с мечом к нам придет - от меча и погибнет». 

Библейский источник этой фразы, произнесенный князем при заключении мира с немецкими рыцарями, общеизвестен. Фактически она представляет собой почти дословную цитату из Евангелия (Евангелие от Матфея, глава 26, стих 52) и Псалтири (Псалом 36, стих 15). На фоне общеизвестности библейских слов не сразу бросается в глаза тесная связь изречения великого князя с предусмотренным статьей 51 Устава ООН правом любого государства на индивидуальную и коллективную самооборону в случае агрессии. Отмечу при этом, что Православная Церковь, в отличие от многочисленных ересей, расколов и сект, никогда не ставила под сомнение тот факт, что защита своего Отечества с оружием в руках является долгом православного христианина. В отличие от сектантов, раскольников и еретиков, православные христиане читают Библию полностью, а не выдергивают из нее отдельные цитаты. Поэтому они знают, что Бог, давший в Библии заповедь «не убий», в ней же указал и случаи, когда во имя спасения своих сограждан и единоверцев допускается лишать жизни тех, кто пришел на нашу землю убивать. Недаром в Священном Писании сказано «Кто   мечом убивает, тому самому надлежит быть убиту мечом» (Откровение святого Иоанна Богослова, глава 13, стих 10).

Разумеется, помимо указанных выше общих принципов у Александра Невского существовали и специальные, применяемые им в отдельных областях и направлениях внешней политики. О некоторых из них стоит поговорить подобнее.

«Крепить оборону на Западе, а друзей искать на Востоке»

Таково краткое внешнеполитическое завещание Александра Невского своим преемникам.

Необходимость укрепления обороны на Западе понятна любому человеку, хоть сколько-нибудь знакомому с отечественной историей. На одно нашествие с Востока в любой исторический период приходился десяток нападений на Россию с западных рубежей. И эпоха Александр Ярославовича не составила в этом плане исключения. На пять походов ордынцев на русские земли в 30-х–50-х годах XIII века приходится до полусотни вторжений шведских, датских, немецких (орденских), литовских, польских и венгерских войск. Причем ущерб от последних зачастую превосходил по своим последствиям ордынские набеги…

Монголы требовали от Руси дани. Но вплоть до времен Мамая они никогда не пытались упразднить политическую самостоятельность русских земель. Тем более не помышляли они об их оккупации и присоединении к золотоордынскому государству. А вот те же литвины в 30-е – 40-е годы XIII века ликвидировали целый ряд древнерусских княжеств, захватив большую часть Западной и немалую часть Центральной Белоруссии. Орден (который у нас обычно называют Ливонским или Тевтонским, при том, что на самом деле он именовался Немецким или Германским) взяв в 1224 году древний русский город Юрьев (позднее Дерпт, а ныне эстонский Тарту), продолжил свою экспансию захватом в 1241 году Пскова. Шведы вообще собирались «пленить землю», в которой княжил будущий невский победитель…

Александр Ярославович (женившийся первым браком на дочери полоцкого князя Александре Брячиславовне) отбросил литвинов на запад, разбив их так, что они, по словам летописца, стали «трепетать имени его». Шведы после Невской битвы осмеливались нападать на русские земли  только в отсутствие князя и бежали, едва заслышав о возможном его приближении. Что же до немецких рыцарей, то именно захват Пскова стал причиной похода Александра Невского, закончившегося разгромом предшественников современных «распространителей общечеловеческих ценностей». Трижды (в начале 40-х, начале 50-х и начале 60-х годов XIII века) вторгались они на Русь, и трижды были вынуждены заключать мир на условиях, которые диктовал им святой благоверный князь.

Но помимо территориального западные агрессоры несли с собой еще более страшное, духовное порабощение. Идя на православную Русь с крестом и мечом, приравнивая русских людей к язычникам, западные «рыцари» готовили нашей стране участь разграбленной и захваченной в 1204 году Византийской империи. Русская земля должна была стать колониальной окраиной «латинского мира», а православная вера и православная культура подлежали уничтожению вместе с ее носителями. «Латинская вера или латинский меч» – вот альтернатива, которую предлагали Руси «крестоносцы».

Ничего похожего монголы даже не планировали. Напротив, отличаясь крайней веротерпимостью, они задолго до «просвещенных» европейцев ввели в своих владениях свободу вероисповедания. Более того, будучи в ту эпоху склонными к стихийному монотеизму (единобожию), правители Золотой Орды проявляли сильнейший интерес к Православию. Сын и преемник Батыя, побратим Александра Невского Сартак был христианином. Один из ордынских царевичей принял Православие с именем Петр и впоследствии стал почитаемым общерусским святым. Собор епископов Русской Церкви, созванный через 11 лет после смерти Александра, был почти полностью посвящен рассмотрению вопросов организации христианской жизни в условиях степного кочевого быта. И хотя позднее во всех золотоордынских владениях государственной религией стал ислам, ханы-чингизиды (за редчайшими исключениями) всегда хорошо относились к Православию и не посягали на внутриполитические и религиозные устои Святой Руси.

Именно поэтому союзников в деле защиты от агрессии с Запада следовало искать именно на монголо-тюрко-китайском  Востоке. Неслучайно территориальная конфигурация созданного при Александре Невском стратегического союза во многом совпадала с внешними границами нынешней Шанхайской Организации Сотрудничества (членами которой стали Казахстан, Киргизстан, Китай, Россия, Таджикистан и Узбекистан).

«О каком союзе Вы говорите, – воскликнет неискушенный оппонент. – Ведь Русь была под тяжким монгольским игом…». Между тем как раз Александру Невскому во многом удалось превратить Русь из данника в значимого политического партнера как Золотой Орды, так и центрального правительства Монгольской империи. Добившись «двойного подчинения» Северо-Восточной и Северо-Западной Руси как Батыю, так и великому хану, он получил возможность, играя на противоречиях между ними, существенно ослабить пресловутое иго. При этом ему удалось не только получить, но и сохранить военно-политическую поддержку как центральных, так и золотоордынских монгольских властей. Этому способствовали не только продуманная внешнеполитическая линия, но и личные дружеские отношения князя с монгольскими правителями, уважавшими его мужество, храбрость и верность своим обязательствам.

Александр Невский и Даниил Галицкий

Многие, однако, считают, что альтернативой союзу с Востоком для защиты от Запада был «короткий и верный путь решительной борьбы с ордынским игом». То, куда на практике привел этот путь, можно проследить на примере «выдающегося» политического деятеля той эпохи – князя Даниила Романовича Галицкого.

Владея Галицко-Волынским княжеством (то есть территорией современной Западной Украины), Даниил Галицкий, в отличие от Александра Невского, долго не соглашался платить дань Батыю. В результате Александр поехал в Орду добровольно, а Даниил был вынужден приехать на поклон к ордынскому властителю под угрозой повторения монгольского нашествия.

Видя неисчислимую силу Золотой Орды, святой князь Александр поступил так, как подобает христианину. Он смирился перед Божьей волей и приложил все силы к реально возможной защите нужд и интересов русского народа. Когда в 1252 году его брат Андрей Ярославович поднял обреченное на провал антиордынское восстание, Александр не выступил против Батыя. Но, став после сокрушительного разгрома восставших и нового разорения Руси великим князем, он за годы своего правления путем сложных дипломатических переговоров не раз спасал от уничтожения Новгород, Ростов, Углич, Ярославль и многие другие русские города, пытавшиеся, невзирая на очевидную несопоставимость сил, выступать против монголов.

Не так поступил Даниил Галицкий. Восстав вместе с Андреем Ярославовичем против Батыя он, опираясь на поддержку Литвы, Венгрии и Польши, сумел нанести поражение некоторым татарским отрядам. Возгордившись, он принял от римского папы титул «короля Малой Руси» и включил свои владения в орбиту западного политического, культурного и религиозного влияния.

Но когда он попытался отбить Киев, в котором сидел монгольский наместник, огромная армия Орды вторглась в земли Даниила. Пресловутая западная «помощь», разумеется, не пришла (да и проку от нее в любом случае не было бы никакого – западные рыцари в панике бежали от ордынцев не только в середине XIII века, но и полтора столетия спустя, через 20 лет после Куликовской битвы). Даниил был вынужден не просто разорвать отношения с Западом, но и идти вмести с монголами войной на своих прежних союзников-литвинов (напомню, Александру Невскому удалось добиться, чтобы его войска не привлекались к ордынским походам).

Более того, по окончании войны в наказание за восстание Даниилу было приказано срыть все (!) стены всех (!) городов и крепостей в своих владениях. И гордому галицкому князю пришлось подчиниться. А великий князь Александр Ярославович тем временем успешно реализовывал свой план по вытеснению из русских земель ордынских сборщиков дани…

Таков краткосрочный итог «скорого и верного» пути борьбы с монголами при опоре на Запад. Долгосрочный же был еще страшнее. Через 100 с лишним лет наследник Александра Невского Димитрий Донской (во владениях которого нашли убежище многие жители постоянно разоряемой ордынскими набегами Малой Руси) повел русские полки на Куликово поле. А обескровленная, беззащитная перед Западом Галицко-Волынская земля к тому времени уже 40 лет как была завоевана Польшей и Литвой. Через 100 лет после Куликовской битвы ордынское иго на Руси было окончательно свергнуто. А жители украинских земель к тому времени в полной мере испытывали на себе тройной (социальный, национальный и религиозный) гнет иноземных захватчиков. К концу XVI века большая часть бывших золотоордынских земель вошла в состав России. А утративших свою государственность и национальную элиту потомков подданных Даниила Галицкого в те же самые годы силой вынуждали отказываться от православной веры своих отцов, дедов и прадедов и принимать унию с Римом…

«Обо всем … хорошо знаем, а от вас учения не принимаем»

Впрочем, не стоит думать, будто с Запада на Русь приходило исключительно зло. Взаимовыгодные экономические связи со странами Европы всегда приветствовались в нашей стране. Кстати, Александр Невский и здесь был во многом даже первопроходцем. Так, заключенное им в 1262 году торговое соглашение с городом Любеком стало одним из первых договоров Руси с представителями созданной в начале 1240-х годов Ганзы (союза европейских торговых городов, своего рода средневекового предшественника Европейского Экономического Сообщества). Русско-норвежские переговоры середины 50-х годов XIII века (касавшиеся не столько пограничных, сколько экономических вопросов) также завершились взаимовыгодным соглашением. Да и в договорах политического характера – со Швецией, германским орденским государством и другими соседями Руси – при Александре непременно были пункты о развитии торгово-экономического сотрудничества.

Защищая Русскую землю и православную веру, Александр Ярославович был далек от какой бы то ни было национальной и религиозной ненависти. Оставаясь русским, он при необходимости принимал монгольские обычаи. Даже под угрозой смерти отказываясь отступить от догматов Православия, князь в то же время дозволял приезжавшим в его владения жителям Запада и Востока не только свободно исповедовать свою веру, но и возводить необходимые для этого культовые сооружения. Даже если это был католический костел в только что освобожденном от немецких рыцарей Пскове...

Но все попытки зарубежных духовных и политических лидеров поучать Русь тому, как ей жить и во что верить, отвергались Александром Невским столь же решительно и бескомпромиссно, как и военные посягательства на суверенитет русских земель. Когда римский папа Иннокентий IV (1243-1254 гг.) отправил нашему князю два послания, в которых предлагал «забыть прошлое» и заключить с ним союз (разумеется, предварительно приняв католическую веру), Александр Ярославович ответил его посланцам кратко, четко и ясно. Квинтэссенция этого ответа сохранилась в веках – «обо всем … хорошо знаем, а от вас учения не принимаем». Сохранение православного духовного суверенитета Русской земли было для святого благоверного князя абсолютной ценностью, не подлежащей обсуждению.

Внешняя церковная политика  святого князя

Разумеется, защита этой ценности могла осуществляться государством только в тесном союзе с Православной Церковью. Житие святого благоверного князя Александра Невского подчеркивает, что он «воздвигал церкви… любил священников и монахов…. митрополита же и епископов почитал и внимал им».

Кстати, русским митрополитом (а именно этот титул носили до учреждения в 1589 году патриаршества предстоятели Русской Православной Церкви) был в годы великого княжения Александра выдающийся церковный деятель Кирилл II (1247-1281 гг.). Выходец из знатного галицкого рода, бывший до возведения на митрополичий престол приближенным Даниила Галицкого, Кирилл приложил огромные усилия для восстановления Церкви после монгольского нашествия. Видимо, понимая гибельность прозападной политики галицкого князя, митрополит после 1250 года покинул Киев. Вскоре он перебрался во Владимир-на-Клязьме, положив, таким образом, начало переносу центра управления нашей Церковью на нынешнюю территорию России.

Согласно историческим источникам, отношения митрополита Кирилла и великого князя Александра отличались особой теплотой. При принятии особо важных решений князь испрашивал благословение у предстоятеля Церкви. Митрополит, в свою очередь, хорошо понимал роль и историческое значение святого Александра. Недаром он называл его «солнцем земли Суздальской».

Летописи свидетельствуют, что Александр Ярославович «любил чин церковный». Но деятельное православие князя не ограничивалось сферами богослужения, храмоздательства и общения с церковной иерархией.

Александр неустанно заботился о распространении православной христианской веры и Православной Церкви за пределы Руси. Не исключено, что именно его поездка в Каракорум в 1247–1249 гг. не только стала по-настоящему первым визитом отечественного государственного деятеля на территорию современного Китая, но и положила начала формированию там первой православной общины (следы потомков русских членов этой общины, по некоторым данным, прослеживались вплоть до конца XVI века). Но главным успехом великого князя на поприще православной миссии стало создание в 1261 году православной епархии в ордынской столице Сарае.

Епархия эта окормляла не только множество русских, расселившихся к тому времени по территории Золотой Орды. В Православие перешло значительное количество тюрко-татарского населения ордынских земель, в том числе немалое число представителей ордынской элиты. Фамилии их потомков – Аксаковы, Апраксины, Зубовы, Кутузовы, Тютчевы, Шереметевы и другие  –известны каждому уважающему себя россиянину. Кстати, по некоторым данным, потомком крестника самого Александра Невского, ордынского представителя при его дворе, баскака Амирхана (Захара) был святой преподобный Пафнутий Боровский. О том, что значительную, если не основную часть паствы Сарайской епархии составляли тюрки, свидетельствует и то, что уже в конце XIII века ее епископ носил типично тюркское имя Исмаил.

Следует отметить, что в его ведении в описываемое время находилось и духовное попечение о православном населении Средней Азии (значительная часть которой входила в состав Золотой Орды). А население это было тогда, по-видимому, не столь уж незначительным. До монгольского нашествия там существовала целая православная Хорезмская (Хорезмийско-Хвалисская) епархия. В ордынскую эпоху ее преемницей стала созданная благодаря усилиям Александра Невского Сарайская кафедра. В конце концов, направляемый Промыслом Божьим ход истории привел к тому, что и древняя митрополия Хорезма, и Сарайская епархия (позднее – архиепископия) оказались в определенном смысле этого слова каноническими предшественницами Ташкентской и Среднеазиатской епархии Русской Православной Церкви.

Таким образом, благоверный князь может и должен считаться небесным покровителем не только российской дипломатии, но и русского миссионерства в целом, и Ташкентской и Среднеазиатской епархии – в частности.

Потому неслучайно именно мне, как епархиальному архиерею этой епархии Святейшим Патриархом Московским и всея Руси было поручено от лица Церкви возглавить организацию пронесения части мощей святого Александра Невского по территории России и некоторых стран ближнего зарубежья. «Заступник земли Русской», мудрый государственный деятель, искусный дипломат, а самое главное – подлинный православный христианин Александр Невский и по смерти не оставил свой народ. Его святые мощи подают телесное исцеление, душевное укрепление и духовное умиротворение. Душа же его на небесах предстательствует пред Богом и за Россию, и за весь мир.

Источник: Православная Церковь Средней Азии (www.pravoslavie.uz)

Сказание о Житии Александра Невского
Сказание об убиении в Орде Князя Михаила Черниговского и его боярина Феодора
Сказание о Довмонте
Слово о житии Великого князя Дмитрия Ивановича
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Выступление на научно-теоретической конференции “Роль Москвы в защите Отечества”

Copyright © 2006-2016 Библиотека "Халкидон"
При использовании материалов сайта ссылка на halkidon2006.orthodoxy.ru обязательна.