Библиотека “Халкидон”

___________________

Житие преподобного и богоносного отца нашего Симеона Столпника

В стране Каппадокийской, в селении Сисан, жили христиане Сусотион и Марфа. Бог благословил их супружество рождением сына, коего они нарекли Симеоном и, по обычаю христианскому, омыли банею крещения^[1]. Не в книжном научении, а в простоте и незлобии воспитывался сей отрок: но премудрость Божия часто вселяется и в простых людей и их избирает Своим орудием, дабы посрамить мудрование века сего^[2]. Будущий пастырь словесных овец^[3] Симеон, когда ему исполнилось тринадцать лет от роду, стал пасти стада овец своего отца. Подобно Иакову, Моисею и Давиду, кои так же пасли овец и удостоились Божественных Откровений, был призван Богом и Симеон. Однажды, во время зимы, овцы несколько дней не выгонялись на пастбище, потому что выпало много снега^[4]. Будучи свободен от дела, блаженный отрок в воскресный день пошел с отцом и матерью в церковь. Внимательно слушал Симеон, что в церкви пели и читали, и услыхал Святое Евангелие, в коем назывались блаженными нищие, плачущие, кроткие и чистые сердцем^[5]. Он спросил стоящего рядом с ним честного старца, что означают эти слова. Наставленный Духом Божиим, старец стал объяснять Симеону и долго поучал его, указывая ему путь к нищете духовной, чистоте, любви Божией и к добродетельной жизни. Добрые семена поучений старца пали на добрую почву: ибо тотчас же в душе Симеона зародилось усердное стремление к Богу и возросло твердое желание идти тесным путем, ведущим к Нему^[6]. Он положил в уме своем — немедленно бросить все и стремиться только к тому, чего восхотел. Поклонившись честному старцу и благодарствуя за полезное научение, Симеон сказал ему: “Ты для меня стал теперь отцом и матерью, учителем на благие дела и вождем к моему спасению”.

Тотчас после сего Симеон вышел на церкви и, не заходя домой, уединился в месте, удобном для молитвы. Здесь он распростерся на земле крестообразно^[7] и с плачем молил Господа указать ему путь ко спасению. Долго лежал он так и молился; наконец, уснул и во сне узрел такое видение. Снилось ему, что копает он ров для какого-то здания. И вот слышит он голос, говорящий: “Копай глубже!” Стал он копать глубже; потом, думая, что уже довольно^[8]), остановился, но опять услышал голос, повелевающий копать еще глубже. Снова стал он копать, и, когда опять приостановился, в третий раз тот же голос побуждал его к тому же труду.

Это чудное видение сбылось над самим Симеоном. В своем глубоком смирении он положил такое основание к совершенствованию себя и других, что его добродетели и подвиги, казалось, были выше человеческого естества^[9].

После сего видения Симеон встал и пошел в один из монастырей, находившихся в родной его стране. Игуменом сего монастыря был блаженный Тимофей. Симеон пал на землю перед монастырскими воротами и лежал семь дней, терпя голод и жажду. На восьмой день вышел из монастыря игумен и стал расспрашивать Симеона, откуда он, куда идет, как его зовут, не сделал ли он какого-либо зла и не убежал ли он от своих господ. Симеон же, упав в ноги игумену, с плачем говорил ему: “Нет, отче, я не из таких: не сделал я никому зла, а желал послужить Богу со всем усердием. Смилуйся надо мною, грешным: повели мне войти в монастырь и быть всем слугой”.

Пребывая в Лавре, блаженный Симеон пошел однажды к колодезю, чтобы почерпнуть воды. Взяв веревку от черпала^[10], очень жесткую, сплетенную из пальмовых ветвей^[11]), он обвил ею себя по голому телу, начиная от бедер до шеи, так крепко, что веревка врезалась в тело. Прошло десять дней, и тело его загноилось от ран, а в ранах этих кишело множество червей. Братия стали жаловаться игумену: “Откуда привел ты к нам человека сего? Невозможно его терпеть: смрад от него исходит. Никто не может стоять рядом с ним”.

“Отче! — отвечал Симеон,— пророком сказано: “Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя””^[12].

Услышав такой ответ, игумен изумился рассудительности Симеона и удивлялся, что такой простой юноша мог так глубоко проникнуться страхом Божиим. Он стал, однако, убеждать его, чтобы он не делал себе таких мучений. “Нет никакой пользы, - говорил он,— начинать то, что выше сил; довольно для ученика, если он будет таким, каков его учитель”^[13].

Но иноки насильно навлекли его из колодца и привели в монастырь. Прожив здесь немного времени, блаженный Симеон тайно ушел из монастыря и стал опять скитаться в горах и пустыне. Водимый Духом Божиим, он пришел на гору, находившуюся близ селения Таланиссы, и, найдя здесь высеченную в скале небольшую келию, затворился в ней. В этой келии пробыл он три года. Здесь он привел себе на память, как Моисей и Илия постились сорок дней^[14], и пожелал испытать и себя таким же постом. В это время пришел в Таланиссу епископ той страны, по имени Васе, обходивший церкви по городам и селениям. Услыхав о блаженном Симеоне, епископ пришел и к нему. Симеон стал умолять его, чтобы тот запер двери его келии на сорок дней, не давая ему никакой пищи. Но епископ не соглашался.

Пробыв три года в своей тесной каменной келии, Симеон взошел на самую вершину горы. И чтобы не сходить отсюда, он взял железную цепь длиной в двадцать локтей^[15] и одним концом ее сковал себе ногу, а другой конец приковал к горе. В таком положении преподобный все время обращал свои взоры на небо, умом своим возносясь к Тому, Кто превыше небес.

Преподобный, услыхав сие, поспешил воспользоваться преподанным наставлением и, желая быть добровольным узником Христовым, снял с себя оковы и одною волею связал себя, “ниспровергая замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяя всякое помышление в послушание Христу”^[16].

Как реки, стекались к Симеону различные народы и племена: приходили к нему из Аравии и Персии, из Армении и Иверии^[17], из Италии и Испании, и Британии. Так прославил Бог прославлявшего Его. Когда же собралось к Симеону такое множество народа и все старались прикоснуться к нему, принимая от него благословение, блаженный стал тяготиться таким почитанием и беспокойством. И изобрел он небывалый способ избавиться от суеты людской: для того чтобы приходящие не могли касаться его, умыслил он построить столп и стоять на нем. Поставив такой столп, он устроил на нем тесное жилье на два локтя и стал здесь проводить жизнь свою в посте и молитвах. И был он первый отшельник. Столп имел в высоту шесть локтей, и святой Симеон простоял на нем несколько лет. После высота столпа доведена была до двадцати локтей, а затем — и до тридцати шести. Так преподобный столпами различной высоты, как лестницами, восходил к небесной стране, претерпевая страдания, летом мочимый дождем и палимый зноем, а зимою терпя стужу; пищею его было моченое сочиво^[18], а питьем — вода. Вокруг столпа его вскоре были устроены две каменные ограды^[19].

Пришел к Симеону и Домн^[20], патриарх Антиохийский, преемник святого Мелетия, и, видев его житие, дивился и долго беседовал с ним о том, что полезно для души. Затем патриарх совершил богослужение, и оба они причастились Божественных Тайн.

После сего патриарх возвратился в Антиохию; преподобный же предался еще большим подвигам, вооружаясь на невидимого супостата. Тогда диавол, ненавистник всякого добра, принял вид светлого Ангела и показался святому вблизи столпа на огненной колеснице с огненными конями, как бы сходящим с неба, и говорил: “Слушай, Симеон! Бог неба и земли послал меня к тебе, как видишь, с колесницею и конями, чтобы взял я тебя, подобно Илии, на небо^[21]; ибо ты достоин такой чести за святость жития твоего, и пришел уже тебе час вкусить плоды трудов своих и принять венец похвалы от руки Господней. Поспеши же, раб Господень, узреть Творца своего и поклониться Тому, Кто создал тебя по образу Своему: желают и тебя увидеть Ангелы и Архангелы с пророками, апостолами н мучениками”.

И поднял Симеон правую ногу, чтобы ступить на огненную колесницу, но вместе с тем осенил себя крестным знамением. Тогда днавол с колесницей исчез, как пыль, сметенная ветром. А Симеон, познав бесовское прельщение, раскаялся и ногу свою, коей хотел ступить на бесовскую колесницу, казнил тем, что стоял на одной той ноге целый год. Диавол, не терпя такого подвига, поразил ногу преподобного лютой язвой, и загнило тело на ноге, появилось множество червей, и по столпу на землю сочился из раны гной с червями. Один юноша по имени Антоний^[22] собирал червей, падающих на землю, и по повелению святого страдальца опять носил их к нему на столп. Святой же, перенося болезнь с великим терпением, как второй Иов, прикладывал червей к ране, говоря: “Ешьте, что вам Бог послал”.

В то время князь сарацинский^[23] Василик, много наслышавшись о святом Симеоне, пришел к нему и, побеседовав с ним, получил великую пользу, и уверовал во Христа. Увидев же червя, упавшего на землю из раны святого, князь взял его в руку и отошел. Преподобный воротил его и сказал: “Зачем взял ты в честные руки твои червя смрадного, упавшего из моего сгнившего тела?”

Поблизости от места, на котором проводил дивное житие свое преподобный, не было воды; ее приносили издалека, отчего сильно страдали приходящие к преподобному и их животные. Преподобный, видя сии страдания от недостатка воды, помолился прилежно Богу, чтобы Он послал воду, как некогда жаждущему Израилю и пустыне^[24]. И вот около десятого часа дня внезапно потряслась земля и расселась по восточную сторону ограды, где открылась как бы пещера, в коей, сверх всякого ожидания, оказалось много воды. Святой повелел еще раскопать то место на семь локтей кругом, и вода истекла оттуда в изобилии.

На той самой горе, где подвизался святой Симеон, невдалеке от столпа поселился страшный змей, из-за которого даже трава не росла на месте том. Однажды в правый глаз змея вонзился сук, величиною около локтя, и причинял змею сильную боль. Тогда змей приполз к столпу преподобного и, лежа перед дверями ограды, весь перегибался, как бы выказывая смирение и прося милости у святого Симеона. И когда святой воззрел на него, тотчас сук выпал из глаза, и пробыл змей там три дня, лежа перед дверями, как овца. Все безбоязненно приходили и уходили без всякого вреда от него. Когда же глаз совершенно исцелился, змей ушел в свое логовище. И все смотрели и удивлялись чуду тому предивному.

В стране той жил пард^[25], зверь большой и весьма страшный, пожиравший и людей, и скот. Никто не осмеливался проходить мимо того места, где поселился зверь, — и много бед творил он по окрестностям. О нем возвестили преподобному. Он повелел взять земли от ограды своей и воды оттуда же и, обошедши вокруг того места, где был зверь, издалека посыпать и покропить. И сделали так, как повелел святой. Спустя немного времени, видя, что зверь нигде не появляется, пошли поискать и нашли его мертвым, лежащим на той самой земле, которая была взята от ограды преподобного. И все прославили Бога.

Вскоре и другой зверь, лютее первого, явился и той стране, зверь словесный. Это был разбойник из Антиохии^[26], именем Ионафан. Много народу он убивал на дорогах и в домах, воровски и неожиданно нападая на селения и пригороды. Никто не мог его изловить, хотя и многие подстерегали его на дороге; он был весьма силен и храбр, так что никому не под силу было устоять против него. Когда же заволновалась Антиохия и посланы были воины взять его, разбойник, не имея возможности скрыться от многочисленной погони, прибежал в ограду преподобного Симеона. Ухватившись за столп, как блудница за Христовы ноги^[27], он горько плакал.

Когда он говорил сие, прибежали воины из Антиохии н стали кричать преподобному: “Дай нам, отче, врага нашего, разбойника, ибо уже и звери приготовлены в городе, чтобы растерзать его!”^[28]

Стоя на столпе, как свеча на свещнике, преподобный отец наш Симеон явился светом для мира, просвещая народы, пребывавшие во тьме идолослужения, и наставляя их к свету познания Истинного Бога. Слава дивной благодати Божией, действовавшей в нем! Стоя на одном месте, подвижник привел к вере столь многих, как если бы проходил всю вселенную, уча и проповедуя. Ибо, как солнце, испускал он лучи добродетельного жития своего и сладкоглаголивого учения и просвещал окрестные страны. При его столпе можно было видеть персов и армян, принимавших Святое Крещение: измаильтяне же^[29] приходили толпами - по двести, по триста, а иногда и по тысяче человек; с криком отвергались они от заблуждений отцов своих и, принося к столпу идолов, коих они с древних лет почитали и коим поклонялись, сокрушали их при столпе и попирали ногами; и, приняв закон истинной веры от медоточивого языка преподобного и сподобившись причащения Божественных Тайн, возвращались с радостию великою, просвещенные светом Святого Евангелия.

Имел преподобный и дар пророчества, ибо предсказал за два года засуху, и голод, и моровое поветрие и также сказал, что через тридцать дней налетит саранча, и все сие сбылось. Однажды в видении видел он два жезла, спускающиеся с неба, причем один из них упал на восток, другой же - на запад. Об этом видении рассказал преподобный находившимся при нем и пророчествовал, что персы и скифы^[30] восстанут на греческую и римскую области. И многими слезами и непрестанной молитвой преподобный умилостивлял Бога, чтобы отвратил Он Свой гнев праведный и не попустил казни той на христиан. И умолил Бога о сем: ибо все персидское войско, уже готовое на брань, по Божию изволению замедлило выступить в поход, и так как у персов начались междоусобные распри, то они отказались от своего намерения.

Однажды преподобному сделалось известно, что император Феодосий Младший^[31] возвратил иудеям молитвенный дом, который был отдан христианам. Тотчас послал он письмо к царю и, не стесняясь лицом царским, грозил ему гневом Божиим. Прочитав письмо, царь убоялся, - опять повелел христианам принять молитвенный дом; градоначальника, советовавшего возвратить церковь иудеям, низложил с градоначальства и послал от себя моление к преподобному, прося, чтобы он простил и сотворил о нем молитву к Богу. Супругу того же царя, царицу Евдокию, по смерти мужа своего впадшую в евтихианскую ересь^[32], преподобный увещал своими письмами и в течение четырех месяцев снова обратил ее к благочестию. По обращении своем, проживши еще четыре года в покаянии, она сподобилась блаженной кончины в Иерусалиме и была погребена в церкви святого первомученика Стефана, ею же созданной. Принявший после Феодосия Младшего царство Маркиан^[33] часто посещал тайно преподобного и получал от него многую пользу.

Все доблестно претерпел добровольный мученик, но принужден был показать свою язву. Один священник из Аравии, человек добрый и боговдохновенный, пришел к нему и стал говорить: “Спрашиваю тебя во имя Самой Истины, привлекшей к Себе род человеческий, скажи мне: человек ты или существо бестелесное?”

Повседневный устав жития преподобного был таков. Всю ночь и день до девятого часа стоял он на молитве, после же девятого часа говорил поучение собравшимся у столпа; затем выслушивал нужды и прошения всякого пришедшего к нему; и исцелял болящих. Потом укрощал свары и споры людские и восстановлял мир; наконец, по заходе солнца, опять обращался к молитве. Неся такие труды, не переставал он заботиться о мире церковном, разорял языческое безбожие, опровергая иудейские хулы, искореняя еретические учения; царей же и князей и всякие власти своими мудрыми и полезными письмами направлял к страху Божиему, к милосердию и любви и возбуждал к охранению Церкви Божией и много поучал всех душеполезному. Так проводя дивное житие, которое казалось невыносимым для естества человеческого, приблизился он уже к кончине своей, имея от роду более ста лет. На столпе стоял он, как пишут люди, вполне достойные веры, восемьдесят лет. Он вполне усовершенствовался в добродетелях - это был земной ангел и небесный человек. О блаженной кончине преподобного так повествует ученик его Антоний.

Но не было ответа. Простоявши пред ним с полчаса, усомнился я и подумал: не отошел ли он уже ко Господу? Приклонил я ухо к нему, и не слышно было дыхания, только сильное благоухание, как бы от различных благовонных ароматов, исходило от тела его. Тогда, уразумев, что почил он о Господе, я восскорбел и плакал горько. И, приступив к нему, положил я, и опрятал мощи его, и целовал очи его, браду, уста и руки, говоря: “На кого оставляешь меня, отче? Где услышу сладкие поучения твои? Где насыщуся ангельской беседою твоею? Или какой дам ответ о тебе народу, ожидающему твоего благословения? Что скажу больным, кои придут, прося исцеления? И кто, увидев столп твой незанятым, не имеющим на себе тебя светильником, не восплачется? И когда многие издалека придут сюда, ища тебя, и не найдут, не возрыдают ли они? Горе мне! Ныне тебя вижу, а завтра - пойду ли направо, или налево,- не обрящу тебя!”

И пробудился я от сна, и в трепете сказал: “Не забывай меня, отче, во святом твоем покое”,- и пал на ноги его, и лобызал святые стопы его, и, взяв его руку, положил на очи свои, говоря: “Благослови меня, отче”, - и опять горько плакал. Затем, восстав, отер я слезы, чтобы не узнал кто-нибудь о случившемся, сошел и тайно послал верного брата в Антиохию к патриарху Мартирию^[34] с вестью о преставлении преподобного. И скоро прибыл патриарх с тремя епископами, а также и градоначальник со своими войсками, и множество народа не только из Антиохии. но и из всех окрестных городов и селений, и из монастырей иноки со свечами н кадилами, и многое множество сарацин вскоре стеклись, как реки, ибо весть о смерти преподобного прошла повсюду, как ветром несомая. И взошел патриарх с епископами на столп и, взявши честные мощи, снесли вниз и положили при столпе. И плакал весь народ; даже птицы во множестве, на виду у всех, с криком летали вокруг столпа, как бы плача о кончине такого светильника миру. Всенародный плач слышен был на семь стадиев, и окрестные горы, поля и деревья, казалось, будто сетовали и плакали вместе с людьми, ибо всюду воздух был примрачен и носились темные облака. Я же видел явившегося при святых мощах Ангела, и было лицо его как молния, а одежды - как снег, и с ним - семь старцев беседующих: слышал и голос их, но что говорилось, не уразумел, ибо страх и ужас объял меня”.

В тот день, когда преставился преподобный Симеон, ученик его и подражатель святого его жития, преподобный Даниил^[35], незадолго до того времени, когда он при устье Черного моря, близ Царьграда, намеревался также войти на столп, видел с той стороны, где был столп преподобного Симеона, множество воинств Небесных, восходящих от земли на небо, и посреди них возносящуюся радостную душу святого Симеона. - И не только преподобный Даниил, но и блаженный Авксентий^[36], из пустыни вызванный на Халкидонский Собор^[37], видел то же, находясь тогда в Вифании^[38].

Когда же возложены были честные мощи святого Симеона на приготовленные носилки, патриарх простер руку, желая взять на благословенную память немного волос от брады святого, и тотчас высохла рука его. И только после усердной молитвы всех о нем Богу и угоднику Божию рука патриарха сделалась здоровою. Взяв честные его мощи, с пением псалмов понесли их в Антиохию, и вышел весь город навстречу. Был же там человек немой и глухой около сорока лет. Как только он увидел святое тело преподобного, тотчас же разрешились узы слуха и языка его, и он, пав пред святыми мощами, воскликнул: “На благо пришел ты, раб Божий, ибо вот пришествие твое исцелило меня!”

Жители Антиохии, приняв тело святого, дражайшее золота и серебра, понесли его в великую патриаршую церковь^[39], и много чудес и исцелений было при гробе его. Через несколько лет была создана церковь во имя преподобного Симеона Столпника, и туда перенесли святые его мощи.

Преставился преподобный в царствование Льва Великого^[40], в 4-й год сего царствования. Это был 460 год по Р. X. Царь Лев послал к антиохийцам, прося, чтобы они отдали мощи преподобного для перенесения в Царьград; но они, не желая лишиться такого заступника, сказали посланникам царевым: “Так как град наш стен каменных не имеет, ибо они пали, частью разоренные царским гневом, частью же сокрушенные великим землетрясением^[41], то для того-то и внесли мы святое тело Симеоново, чтобы было оно нам стеною и защитою”^[42].

На месте же том, где был столп преподобного Симеона, создана была во имя его прекрасная крестообразная церковь и устроен большой монастырь^[43]. И исполнил преподобный обещание свое, которое изрек Антонию-ученику в видении, именно - что он не оставит своего места: ибо чудеса и исцеления больных там не оскудевали. А в день памяти его всякий год являлась великая звезда над столпом и озаряла всю страну. О явлении звезды той свидетельствуют многие писатели исторические, особенно же Евагрий Схоластик^[44], видевший ее своими очами. Тот же Евагрий пишет, что это святое место было недоступно для женщин, и всячески оберегали, чтобы не дерзала нога женская коснуться порога, войти за который даже матери преподобного не было дозволено. Рассказывают, что одна женщина оделась по-мужски, чтобы неузнанною войти в церковь святого Симеона, и, когда коснулась порога церковного, тотчас упала навзничь мертвая. Если же туда и приходили женщины, как пишет Никифор^[45], то они все-таки не осмеливались приближаться к ограде, а стояли поодаль и творили молитвы свои, взирая на столп.

Поведал нам Георгий Раифский^[47] об одном брате, бывшем там диаконом, по имени Мина:

Когда пришел он в Раифу, отцы приняли его с распростертыми объятиями и оставили его в чине диаконском. В один же день воскресный, когда нес он Животворящую Кровь Великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, внезапно вытек у него глаз. И из сего знамения уразумели отцы, что простил ему Господь грех по слову святого Симеона”^[48].

Некий пресвитер сидел как-то в притворе церковном и читал Святое Евангелие. И вот злой дух пришел к нему в образе облака темного и мрачного и, как клобук, обвил его голову; и погас для него свет, и разум у него отнялся, и расслабели все кости его, и не мог он говорить. Вошедшие нашли его лежащим замертво: и пробыл он в той болезни девять лет, и не мог повернуться на другой бок, если кто-нибудь не помогал ему. Домашние его, слышав о святом Симеоне, пошли к святому, неся болящего на постели, и, не дошедши трех поприщ до монастыря, остановились там на отдых. И святому Симеону, стоявшему на молитве, открыто было о пресвитере. В полночь призвал святой одного из учеников своих и сказал ему: “Возьми отсюда воды и ступай скорей, ты найдешь одного пресвитера, носимого на постели, покропи его водой сей и скажи ему: “Говорит тебе грешный Симеон: во имя Господа нашего Иисуса Христа, встань, и оставь постель твою, и приходи ко мне на своих ногах””.

И пошел пресвитер с радостию, благодаря Бога, и сделал, как повелел ему святой. И тотчас исцелились и те, славя Бога^[49].

[1] То есть над ним было совершено Таинство Святого Крещения, которое в Священном Писании называется банею (см.: Тит., 3, 6; Еф., 5, 26).

[2] См.: 1 Кор., 15, 21.

[3] Преп. Симеон не был на самом деле пастырем овец словесных, то есть не имел священнического сана, и называется так потому, что самой жизнью своей и учением (беседами) направлял людей во спасение.

[4] На Востоке скот до сих пор пасется круглый год и не выгоняется только в сильный снег и бурю, оставаясь тогда в особых загонах.

[5] Евангельские заповеди блаженства находятся у евангелистов Матфея (5, 3-12) и Луки (6, 20-23).

[6] См.: Лк., 13, 24; Мф., 7, 14.

[7] Древние христиане во время молитвы падали лицом на землю, изображая собой крест, то есть простирая руки в стороны; через это выражалась вера в распятого Господа и сознание человеческой греховности.

[8] То есть он докопал до твердой (материковой) земли.

[9] Блаженный Феодорит, епископ Кирский, живший в одно время с преп. Симеоном, сам посещал его во время пребывания его на столпе. Он пишет: “О деяниях его хотя могу свидетельствоваться всеми, но страшусь приступить к повествованию, чтобы не показались они потомкам баснословными и недостоверными, так как превышают человеческую природу”.