Библиотека “Халкидон”

___________________

Архимандрит Августин

Руководство к основному богословию

Оглавление

Древнеперсидская, или Зороастрова, религия ^[1] проповедует бытие двух начал в мире — доброго и злого, света и тьмы, или двух божеств - Ормузда и Аримана. Жизнь вселенной возникла и слагается вся из борьбы между этими двумя началами или божествами, которые, впрочем, не суть божества самобытные, а родились сами от высшего верховного Божества, имя которому “бесконечное пространство и бесконечное время” (Заруана-Акарана) и которое есть отец всего сущего. Как бы то ни было, однако, только по учению Зороастровой религии в мире две отдельные области жизни: царство Ормузда — Иран, и царство Аримана - Туран. Та и другая область своеобразно организованы и состоят — первая из множества добрых духов (амшаспанды, яцаты, или изеды, и ферверы); вторая — из духов злых (дэвы, или дивы). Добрые и злые духи, проникая собою все формы мировой жизни, придают им тот или иной характер и находятся в непрестанной борьбе между собою. Борьба эта, однако, в конце времен кончится победою Ормузда над Ариманом, т.е. добра над злом, при посредстве последнего из пророков — Cocioma, и тогда все соединится или сольется с верховным источником жизни — Заруана-Акарана — и все возвратится в первобытное состояние.

Вникая глубже в дух Зороастровой религии, мы видим, что верховное божество ее есть не что иное, как отвлеченная сущность бытия, или источное начало мировой жизни, само в себе бессодержательное и безразличное. Оно обязательно производит из себя Ормузда и Аримана, т.е. две формы мировой жизни, а Ормузд и Ариман также обязательно производят из себя духов по роду своему, — духов, которые, как понятно само собою, суть только олицетворение различных сил и явлений природы - добрых или злых. Духи Зороастровой религии, не исключая даже самого Ормузда, не суть духи в собственном смысле слова; они не бестелесны, и хотя, по-видимому, существуют самостоятельно, но в то же время смешиваются и сливаются с миром. То же самое, конечно, нужно сказать и о духе человеческом... Таким образом, Зороастрова религия, в сущности, есть тот же, общий всему языческому миру, натурализм, или пантеизм, только прикрытый дуализмом. В ряду же других религий древнего языческого мира она представляет собою неудавшуюся попытку - отрешиться от представления о Божестве, как бессодержательной мертвой сущности, в которую погружается и в которой исчезает человеческая личность. Поэтому-то в Зенд-Авесте мы и находим странную смесь религиозных представлений и понятий — духовных с чувственными. Ормузд, например, этот высший из духов, который в некоторых местах Авесты представляется единственным творцом и владыкою всего, облечен прекрасным телом, имеет жен и детей и т.п.

Рационалисты утверждают, будто бы учение Священного Писания об ангелах и злых духах заимствовано из Зенд-Авесты и вообще занято евреями у персов во время и после плена вавилонского. Как неосновательно это мнение, можно видеть из следующих соображений. Во-первых, учение об ангелах проходит по всему Священному Писанию, начиная с самых первых глав книги Бытия; а никакая критика, даже самая смелая и решительная, не отважилась и не отважится, если не захочет пойти прямо против исторической очевидности, относить все ветхозаветное писание ко времени пребывания иудеев в плену вавилонском и возвращения их из этого плена. Во-вторых, иудеи с тех именно пор, как целым народом выселены были из отечественной земли в чужие страны, стали особенно бояться языческого влияния на свои религиозные верования, и эта боязнь доходила у них даже до чрезмерного отвращения от всего иноземного. Наконец — самое главное: в персидском учении о духах есть существенное различие от библейского учения об ангелах: там в основе — дуализм и эманатизм (Ормузд и Ариман — два начала, доброе и злое; духи добрые — истечения Ормузда, духи злые — истечения Аримана), здесь чистое понятие о творении единого Бога; там духи собственно суть олицетворения сил природы, здесь они высшие духовно-нравственные существа. То же самое нужно сказать и об учении Зороастровой религии касательно воскресения тел, в котором рационалисты также видят источник и первообраз библейского учения о воскресении мертвых. Библейское учение о воскресении (как мы уже видели, см. § 47) содержится более или менее ясно во всех почти ветхозаветных книгах; а большая часть этих книг явилась задолго еще до появления Зороастра и Зенд-Авесты. Далее, в самой Авесте, приписываемой Зороастру, вовсе нет учения о воскресении, а встречается оно лишь в позднейшем памятнике персидской религиозной литературы — в так называемой Бундегеш, составляющей дополнение к Авесте, и в подробностях своих существенно отличается от библейского учения о воскресении. Наконец, оно изложено здесь в столь грубой форме и с такими сказочными прикрасами, что его никак нельзя признать за самостоятельное и первообразное учение, а необходимо признать за обезображение и искажение библейского учения.

По сравнению с моралью соседних индийских религий — браминской и буддийской, мораль Зороастровой религии, несомненно, является более высокою. Представляя только одну часть бытия злом по ее происхождению от Аримана, а другую, происходящую от Ормузда, — светлою, доброю, Зороастрова религия нравственною задачей человека выставляет не самовольное прекращение и уничтожение личной жизни человека, как это делают индийские религии, но борьбу со злом, чтобы злое царство не взяло перевеса над добрым. Человек, по учению ее, есть деятельный помощник Ормузда в борьбе с Ариманом; искоренение зла по мере сил и средств — вот его назначение. Таким образом, Зороастрова религия избегает тех крайностей, которые так резко выступают в индийских религиях, именно крайностей квиетизма и пессимизма, и в этом отношении она, несомненно, имеет превосходство перед ними. Но, судя безотносительно, нравственное учение Зороастровой религии не возвышается над обычными нравственными воззрениями языческого мира. К нравственным понятиям в Зороастровой религии примешивается в значительной степени элемент натуралистический. Это смешение нравственного элемента с физическим в нравственном учении Зороастровой религии всего заметнее в воззрении ее на зло. Целая половина бытия, по ее учению, есть зло по самой ее природе, ибо эта половина бытия происходит от злого начала, и прикосновение, даже чисто физическое, к предметам порождения Аримана делает человека нравственно нечистым или грешным. Отсюда наибольшую часть нравственных предписаний в Зенд-Авесте составляют правила об омовениях и очищениях. Отсюда, далее, одною из наиболее главных обязанностей последователей Зороастра является истребление нечистых животных, особенно в праздник “разрушения зла”.

По чрезмерной заботливости Зороастровой религии о внешних очищениях, по усвоению ею нравственного значения некоторые исследователи находят сходство в ней с ветхозаветным законодательством Моисея. Говорят, что Моисей, подобно Зороастру, поставляет нравственную чистоту в зависимость от физической и физическое осквернение, вроде, например, прикосновения к мертвому трупу, рассматривает само в себе, как нечто безнравственное, небогоугодное. В ветхозаветном законодательстве, действительно, находится деление животных на чистых и нечистых, и встречаются многократные предостережения от осквернения разного рода. Но с точки зрения ветхозаветного законодательства известные предметы природы или животные считаются нечистыми не сами по себе, но только по отношению их к человеку, по тому действию, какое они производят на человека. С точки же зрения Зороастровой религии, напротив, целые группы животных и предметов неодушевленной природы нечисты сами по себе, по своему существу, как произведения злой сущности и вместилища нечистых духов. В библейском учении нет никакой точки опоры подобного воззрения; здесь все произведения природы представляются созданиями мудрого и всеблагого Творца вселенной. Поэтому если Моисеев закон называет прикоснувшегося к трупу пресмыкающегося нечистым, то не потому, будто в этом трупе живет какой-либо из нечистых духов, как это представляется в Зороастровой религии, а потому, что этот труп мог заразительно подействовать на здоровье человека. Поэтому-то прикоснувшийся к трупу в книге Левит считается нечистым только до вечера, до тех пор, пока не успеет омыть одежду свою (XI, 25). Когда, далее, Моисей осквернение физическое через употребление в пищу нечистых животных называет вместе и осквернением души, признает проступком нравственным, то нравственный проступок относится в этом случае к произвольному нарушению положительного предписания закона, к противлению человеческой воли высшей и святой воле божественного Законодателя. Таким образом между Зороастровым нравственным учением и Моисеевым, при незначительном внешнем сходстве, оказывается большое принципиальное различие.

Примечания:

[1] Литературный памятник древнеперсидской религии Зенд-Авеста, что значит: слово жизни. Первоначальное составление ее приписывается персидскому пророку Заратуштре, или Зердуште (по-гречески Зороастр). Это личность полумифическая: время жизни его, равно как и время появления приписываемой ему Зенд-Авесты, доселе еще не определено окончательно. Несомненно только, что Зенд-Авеста существовала за несколько веков до Р. X., терпела множество редакций и окончательно, в нынешнем своем виде, составлена уже во время христианства.

Copyright © 2006-2011 Библиотека "Халкидон"
При использовании материалов сайта ссылка на halkidon2006.orthodoxy.ru обязательна.